ДиН антология
Оскар Уайльд
Возненавидев сумрака оковы
155 лет со дня рождения
Федра
Саре Бернар
Как скучно, суетно тебе теперь со всеми,Тебе, которой следовало бытьВ Италии с Мирандоло, бродитьВ оливковых аллеях Академий.
Ломать в ручье тростник с мечтами теми,Что Пан в него затрубит, и шалитьМеж девушек у моря, где проплытьМог важный Одиссей в своей триреме.
О да! Наверно, некогда твой прахТаился в урне греческой, и сноваТы в скучный мир направила свой шаг,
Возненавидев сумрака оковы,Унылых асфоделей чередуИ холод губ, целующих в Аду.
Перевод Николая Гумилёва
Сонет к свободе
Не то чтоб я любил тех бунтарей,Тех юношей с безуминкой во взоре,Что видят в жизни лишь нужду и горе;Но этот вопль о Равенстве Людей,
О царстве Анархизма, о Терроре —Знакомой страстью мне волнует ум;Иначе почему сей грубый шумИ ярости расплёсканное море
Близки душе? Пусть деспотизма ЗмийПод свист бичей, под грохот канонадыСвободу душит — мне не всё ль равно?
И что мне до крикливых сих Мессий,Всходящих умирать на баррикады?Но — видит Бог! — мы в чем-то заодно.
Перевод Григория Кружкова
ДиН дебют
Надежда Шибанова
Путь через пески
Кнопки, которые вечно гнутся,Острые плечи чужих дверей…Можно свихнуться, совсем свихнутьсяИли поплакать — и стать добрей.И, расточая улыбки Будды,Искренне верить, что всё решитЭтот булыжник, который будтоГде-то в груди у меня зашит.
* * *
Бродят ветки по стёклам, не зная того,Что уснуть помешали кому-то.Бродит яблочный сок, на душе у него,У бродяги, — тревога и смута.Я его понимаю, я тоже брожуВслед за тенью, но как-то не в ногу…Нет, я зла не держу. И добра не держу.Не держите меня, ради бога…
* * *
Листья опали. Сучки и плесень —Странно — но тоже в лесу прекрасны.Вид увяданья весьма полезен:Лес, из зелёного ставший разным,Перегорая и выцветая,Тратит последнее, что осталось,На человека, что здесь мечтаетТак же достойно встретить старость.
* * *
Поиск и ожидание одинаково приравняв к нулю,Ноль нацепить на шею, как амулет свободы,И бродить себе, напевая, что фраза «Я Вас люблю…»До смешного банальна, ни на день не выходя из моды.А на самом деле пустить всё на самотёк,Стать в судьбе своей посторонним,Попросту не мешаяПриходить тому, чего, хоть убей, не могНайти и вымолить, действуя и решая.
* * *
За столько лет скитаний даже маннаТеряет привкус чуда. ЕдокиЕё обильно сдабривают солью,Песком и бранью, если больше нечемВнести разнообразие. ТюкиУ всех уже показывают днище.И каждый Божий день всё та же пища,И каждый день вставать зачем-то раноИ двигаться куда-то вопреки,Наперекор всему, мириться с болью,Но как иначе ощутить, что веченСорокалетний путь через пески?..
* * *
Любой возможный в этом свете светЯ клином на тебе свожу, подобноДвоякой линзе, у которой нетИных забот. Ей просто и удобноБрать разное и так сводить в одно,Как пригибать к земле побег до лета.Открытое по случаю окно —Длина ладони — две строки куплета —Ковбойка — обожжённое плечо —Комаринская пляска на болоте, —Вы в фокусе, который горячо,Ах, слишком горячо коснулся плоти.
ДиН стихи
Владимир Алейников
С волшебными часами заодно
Из Галактиона Табидзе
I
В час, когда эти строки я посвящаю ночи,Ветер в окно влетает, сказки полей бормочет.
То-то с себя окрестность лунный покров не снимет!Ветер сирень целует — кто их сейчас разнимет?
В небе — колонны дали с их голубиным цветом.Столько в нём чувств высоких, сколько в посланье этом.
Призрачный свет пространства так различим воочью,Полон щедрот, как сердце, полное этой ночью.
С давней поры я в сердце тайну ношу глубоко,Ветер её не тронет и не увидит око.
Что же друзья узнают? Сердце печаль изранит.Что же в его глубинах вечно сохранным станет?
Дум его не похитит миг блаженный и властный,Тайны украсть не смогут ласки женщины страстной.
Нет, ни стон средь дремоты, даже ни кубок винный,Не отберут у сердца тёмный покой глубинный.
Только лишь ночь, бессонна, ночь, за окном белея,Тайну мою открыла — что мне поделать с нею?
Знает моё сиротство, гонит мученья прочь.Двое лишь нас на свете: я — и святая ночь!
* * *
II
Без любвиДаже солнце не властвует над небосклоном,Ветер кроток — и лес не шелохнётся телом зелёным,Чтобы вспыхнула радость в крови…Без любви не бываетНи земной красоты,Ни бессмертья, — любовь нам его открывает,В нём её оживают черты.Но насколько инаяПоследняя наша любовь! —Как осенний цветок, что, сквозь солнце росткомвозникая,Краше первых весенних цветов!Бурь сердечных не кличет онаИ бесцельных страстей,Юный пыл позабыв и безумный напев у окна,Как давнишних гостей…Нет, возросшая в полеИ к холоду осени вхожа,На весенних питомцев тем болеОна непохожа…Не зефир — ураган роковойОвевает её бытиё,Вместо страсти былойБессловесная ласка объемлет её, —И тогда увядаетПоследняя наша любовь,Вся — и нежность, и скорбь; нас навеки она покидает, —Так безрадостно знать: не вернётся прекрасная вновь.И бессмертья грядущего там, в нарастающей мгле,Как его ни зови, —И бессмертья не будет на этой землеБез любви.
* * *
III
Вчерашней ночью ветер прилетал —И долго я не мог заснуть, к несчастью.Пристанища тогда я не искал,Но не было приюта у ненастья.
То всхлипывал за дверью гость ночной,То сторожем под окнами шатался.Он прошлое раскрыл передо мной —И в горести я сразу разрыдался.
И я, как он, в безвестности бродил —И столько я ночей своих прославил,И сладостные мысли погубил,Утехи и мечтания оставил…
Вчерашней ночью ветер прилетал —И в час, когда настало пробужденье,Был воздух пуст — и ясный свет упалНа землю без намёка на движенье.
Я вышел в сад. На тропке, в тишине,Листва уже лежала золотая —И долго, долго брёл я, как во сне,В минувшие лета перелетая.
* * *
IV
Одинокий, по улице брёл он,Следом — ветер и дождь, словно братья.Божества в этот миг не обрёл он,Не узрел, как ни жаждал, Распятья.
Жар неслыханный в теле почуя,Шапку снял он. Чело так пылало!Дождь сгущался, сознанье врачуя,И прохладная мгла обнимала.
Были здания частью пропажи,Местность мнилась туманною тенью.Лишь сменялись, шурша, экипажи,Как пейзажи в цветном сновиденье.
Как, откуда?.. Он вздрогнул впервые,На мосту неизведанном стоя.Где же тяжесть? Узнают другие —Он познал равновесье покоя.
* * *
V